Кроме этих статей о разоренной и униженной Франции, я гораздо позднее, у Некрасова же, напечатал этюд о книжке Эдмона Абу, который был арестован в Эльзасе после его завоевания немцами. Этюд этот я озаглавил "На немецком захвате". Он был напечатан целиком и редакцию ничем не смутил!
Свою поездку по итальянским озерам, куда я попадал еще в первый раз в моей жизни, я уже рассказывал в вступлении к книге "Вечный город" и здесь повторяться не буду.
Это был прекрасный антракт между, в общем, тяжелыми настроениями в Париже и случайным житьем в Вене, исключительно для лечения.
Там я еще нашел моего бывшего секретаря Г-ва, о котором рассказывал выше, перед его переселением в Прагу. Тогда бедняга еще надеялся как-нибудь найти себе порядочный заработок и не предвидел, что в этой же Вене он найдет добровольную смерть в волнах Дуная.
В Вене я нашел и мою приятельницу Агнессу П. -- уже женой того поляка Н-ы, франтоватенького учителя французского языка, за которого она вышла совсем не по страсти.
Во время войны она мне еще писала из родного своего города Майнца, и где-то я получил от нее письмо, в котором она меня извещала, что она собирается повенчаться, "und zwar mit N-na" (и именно с N-na) -- добавляла она характерной фразой, с этим архинемецким словом "zwar". Не знаю, было ли это нечто вроде вопросного пункта, направленного на меня, тогда еще свободного холостяка, но в Вене я нашел ее, по-видимому, довольной своим "папа", в хорошенькой квартирке, очень приветливой, с тоном доброй знакомой, которая действительно рада моему приезду.
Они с мужем предложили мне у них обедать, на что я согласился только на условиях платного пансионера. При ней состояла ее сестра, не первой молодости девушка, Анна, свежая, довольно даже эффектная, очень простая и неглупая, с юмором.
Мы с ней очень скоро сошлись, но в пределах приятельства -- не больше. И вдруг я получаю от господина Н-ны большое письмо, где он говорит, что Анна находится в недоумении -- какие у меня намерения на ее счет? А у меня ровно никаких намерений не было, и все это отзывалось матримониальным подходом плутоватого полячка и было сделано им без ведома своей жены -- чрезвычайно деликатной и корректной женщины. Я ей о письме ее мужа ничего и не сообщил; и, сколько помню, дал ему понять, что я на такую удочку не пойду.
Вскоре я собрался в Россию.
Это было уже в начале иностранного сентября.
Из русских ко мне явился сам отрекомендоваться как земляку, нижегородцу и бывшему казанскому студенту -- молодой магистрант химии Т-ров, теперь крупный администратор в министерстве финансов после долгой карьеры профессора химии.
Была у меня и другая мимолетная встреча на Kazthi-rerstrasse с коротеньким разговором, который в моей интимной жизни сыграл роль гораздо более серьезную, чем я мог бы вообразить себе. Каких-то два господина ехали в карете, и один из них, приказав "фиакру" (так в Вене называют извозчиков) остановиться, стал громко звать меня:
-- Петр Дмитриевич!
Я его легко вспомнил. Это был некто П.П.Иванов, тогдашний
Скачать<<НазадСтраницыГлавнаяВперёд>>